Аждар Куртов

Властная российская элита вряд ли позволит главе Минобороны Шойгу создать новое силовое суперведомство.

Пока «спасатель всея Руси» Владимир Пучков с переменным успехом ликвидирует последствия разгулявшейся водной стихии на Дальнем Востоке, в СМИ появились сообщения о том, что действующий глава Минобороны Сергей Шойгу может вернуть себе контроль над МЧС. Руководство страны обсуждает вопрос о реорганизации Министерства по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий в более действенную структуру, с переподчинением ее Министерству обороны. Но главная интрига лежит, скорее, в плоскости борьбы за власть среди немногочисленными кремлевскими кланами. Ведь в случае слияния Минобороны и МЧС, над отечественными административными просторами засияет бюрократическая «сверхновая звезда».

Новое силовое суперведомство будет обладать поистине чрезвычайными полномочиями, подкрепленными соответствующим финансированием. Многие комментаторы высказали предположение, что Сергей Кожугетович, один из немногих постсоветских политических «тяжеловесов», пытается в ближнем «аппаратном бою» «нокаутировать» своих конкурентов по силовому блоку, откровенно перетягивая на себя управленческое «одеяло». Очевидно, что столь драматические изменения могут привести к нарушению сложившегося элитного баланса.

В этой связи не вызывает особого удивления поступившее вскоре из недр Минобороны опровержение «беспочвенных слухов». Как заявили в пресс-службе ведомства, Минобороны не планирует «враждебного поглощения» бывшей вотчины своего нынешнего главы. Правда, не исключено, что сообщение о слиянии ведомств было своеобразным «пробным шаром», попыткой оценить возможную реакцию власти и общества на значительное укрепление политического влияния Сергея Шойгу.

Старший научный сотрудник Российского института стратегических исследований Аждар Куртов считает, что ждать от Сергея Шойгу подобной инициативы было бы не логично. Конечно, структура МЧС была отстроена нынешним главой Минобороны, и вряд ли он стал бы противится ее возвращению под свой контроль. Но это одно из наиболее эффективных и хорошо финансируемых министерств в России, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Скорее всего. Сегодня они чувствуют себя куда лучше, чем военнослужащие ВС. Понятно, что по численности армия гораздо больше. Так что трудно ожидать, чтобы тот высокий уровень достатка, которого удалось достичь в МЧС, был распространен на всех военных. И нельзя исключить, что социальное неравенство будет создавать напряженность и трения между представителями отдельных подразделений новой двуединой структуры.

— Конечно, сократить раздутый чиновничий аппарат в МЧС было бы весьма заманчиво. Не секрет, что в этом ведомстве удельный вес генералитета больше, чем в армии. Но для того, чтобы сократить кадры или финансирование, нет необходимости сливать два ведомства в одно.

Еще одно важное соображение заключается в том, что армия создана для отражения внешней военной угрозы. А у МЧС другие задачи. Сэкономить за счет передачи функций ликвидации ЧП армии, конечно, можно. Можно также сберечь бюджетные средства, снизив уровень жалования, которое получают сотрудники МЧС. Или, допустим, ликвидируем его как военную структуру, превратив в гражданскую. Очевидно, что результатом станет развал той системы, которая сегодня худо-бедно функционирует. В масштабах государства большой экономии все равно не получится.

— Военные получили разнарядку от правительства повременить с исполнением контракта по закупке у наших авиапроизводителей крупной партии самолетов МИГ-35. Это действительно серьезная экономия. Хотя о ее целесообразности можно поспорить. Приведу еще один пример. У нас есть такая замечательная международная организация как ОДКБ. Помимо защиты участников от внешних угроз у нее есть функция коллективного миротворчества и оказания им помощи при чрезвычайных ситуациях. Однако, как мы видим, когда все «слито в одном флаконе», никакого толка от такого объединения нет. На каждом направлении в рамках единой структуры все равно «сидит» отдельный руководитель. И конкретных дел от них не особенно видно.

Наконец, в обеих ведомствах есть офицерский состав. Он формировался по-разному и карьерный рост происходил по-разному. Слить две категории военнослужащих в одну, означает создать между ними такие напряженности, такие «узлы противоречий». Не думаю, что это нужно руководству Вооруженных сил. Сегодня перед ним стоят совершенно другие задачи. Задача Шойгу – ликвидировать «сердюковское наследие» по многим направлениям, добиться перевооружения армии. В таких условиях контрпродуктивно затевать еще одну реформу с непонятными перспективами.

— Вне всякого сомнения. Сергей Кожугетович был министром при трех президентах. И всегда он прекрасно справлялся с этой задачей.

Член комитета Госдумы по обороне Вячеслав Тетекин полагает, что слух о готовящемся слиянии Минобороны и МЧС появился не на ровном месте. Скорее всего, это связано с теми спасательно-восстановительными работами, которые сегодня проводятся на Дальнем Востоке. Точнее говоря, основная причина для выдвижения подобных предположений это отсутствие должной координации в действиях МЧС и Минобороны. Так что, как говорится, «дыма без огня не бывает». Под впечатлением от недавнего природного катаклизма у кого-то наверху могла возникнуть идея подчинить МЧС более мощной организации, которой является Минобороны.

— Действительно, аналогичный «функционал» тогда распространялся на войска гражданской обороны, которые подчинялись министру обороны. В четверг отмечался День российского флага. А в событиях 1991 года одну из ключевых ролей играл генерал-полковник Ачалов, заместитель министра обороны и бывший командующий ВДВ. Наверное, сегодня мало кто помнит, что он бы заместителем министра обороны по чрезвычайным ситуациям. Впрочем, справедливости ради, следует отметить, что с тех пор многое изменилось. Стараниями г-на Сердюкова Минобороны стало слабосильным. В свою очередь МЧС стараниями Шойгу выросло до размеров перворазрядного министерства, фактически обладающего своими вооруженными силами.

— Если такую махину объединить с Минобороны, то возникнет суперминистерство, которое, скорее всего, окажется малоуправляемым. Резюмируя, с одной стороны, я не вижу ничего предосудительного в таком предложении. С другой стороны, с точки зрения управляемости, у меня есть определенные сомнения относительно эффективности этого проекта. Повторюсь, я считаю, что начавшиеся административные «метания» связаны с событиями на Дальнем Востоке. Масштабы бедствия пока еще не осознаны. Люди, которые на месте борются с последствиями паводка, лучше всех ощущают недостаточность своих усилий. Отсюда поиск повышения их эффективности. Практика показывает, что когда в одной операции принимают участие два мощных ведомства, сразу же возникает вопрос, кто кому подчиняется.

— И не только МЧС, но и, например, погранслужба ФСБ. Это лишний раз доказывает, что слухи небезосновательны. У этого решения есть определенная логика. Но МЧС будет упираться до конца. Они скажут: «ребята, мы профессионалы – ликвидация последствий стихийных бедствий это по нашей части. Соответственно, подчиняться в данном случае должны не мы армии, а наоборот. В ответ они слышат от военных: » с какой стати – у вас практически ничего нет- ни соответствующей масштабам разрушений численности личного состава, ни тяжелой техники. Так что «командовать парадом» должны мы». Причем, обе позиции имеют определенный резон. Зная менталитет силовиков, могу предположить, что сейчас происходит межведомственная коллизия на предмет выяснения, кто главнее.

Лично я считаю, что армию можно более активно вовлекать в преодоление экстренных ситуаций и без организационного слияния. А чтобы не было выяснения отношений, руководить такими операциями объединенных сил должен оперативный штаб. Во главе, допустим, с местным губернатором или вице-премьерами правительства. А, может быть, и лично премьером или президентом.