Олег Панитков

Объем российского рынка малоэтажного деревянного домостроения в 2016 г. сократился на 8% по сравнению с показателем 2015 г., в настоящее время он оценивается в 449 млрд руб. Об этом, а также о способах борьбы с «серым» рынком, нормативной базе в сфере деревянного домостроения и потенциальной площадке для пилотного деревянного квартала в Москве, в интервью корреспонденту Агентства городских новостей «Москва» Марии Кучер рассказал генеральный директор Ассоциации деревянного домостроения Олег Панитков.

—  О перспективах деревянного домостроения в России сейчас говорят многие, включая представителей министерства промышленности и торговли РФ, а также министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства РФ. Чем такое строительство выгодно?

—  В рамках общенациональной политики государство как в отношении деревянного домостроения, так и в целом развернуло свое внимание на внутренний потенциал, его использование и развитие, а про ЛПК (лесопромышленный комплекс — прим. Агентства «Москва») никто не разговаривал уже лет 30, наверное. Россия располагает 20% от мировых запасов леса. Пятая часть лесов всей планеты принадлежит нам, однако ресурсы эти используются крайне неэффективно. Понятие «эффективное использование лесов» здесь тождественно «разумному». Существует миф: мол, если мы вырубаем лес, то вредим этим природе. Возможно, вы удивитесь, но с экологической точки зрения, это мягко говоря, не совсем верно.

—  А что бы вы назвали главной проблемой в деревянном домостроении? Что мешает ему развиваться?

—  Большая беда — и для государства, и для тех, кто занимается деревянным домостроением, — «серый» рынок. «Серый» рынок не платит налоги, «серый» рынок уводит от нормального рынка клиентов. От этого страдают и государство, и производители. На «сером» рынке качество ниже, а это дискредитирует производителей в глазах потребителя. Получается, потребитель тоже в конечном итоге страдает, потому что часто переплачивает чуть ли не вдвое. По сути, и целиком ЛПК, и отдельно индустриальное деревянное домостроение могут стать мощным экономическим драйвером. Например, в США деревянное домостроение обеспечивает 3-5% от ВВП. А у нас весь ЛПК, если я не ошибаюсь, обеспечивает что-то около 1%.

—  На ваш взгляд, как государству следует бороться с «серым» рынком?

—  Кредитование. Ведь «серый» рынок на самом деле недешевый. Условный «серый» строитель покупает продукцию ЛПК на рынке по розничной цене.

Почему потребитель идет на «серый» рынок? Потому что у него нет денег сразу выложить 3-5 млн руб. за условный дом. Сначала он сделает коробку, в следующем году фасад и пару комнат и так далее. Но если бы у него была возможность взять кредит в банке под нормальные проценты, то он смог бы получить дома сразу, а не через три года. Но сейчас на рынке существует только неподъемный кредит под 15-17%. Нужна разумная ставка. Например, ставка рефинансирования плюс 3-4%. Тогда это позволило бы бороться и с «серым» рынком, и увеличить покупательскую способность. Поэтому кредитование — это первая история, над которой мы сейчас вместе с государством работаем. Законодательные нормы в производстве материалов и строительства из дерева — вещь нужная и важная, но больше для сегмента общественных, административных, многоэтажных зданий, а не для малоэтажного деревянного домостроения.

—  А как вы оцениваете долю деревянного домостроения в общем объеме строительства домов сейчас?

—  На сегодняшний момент мы оцениваем долю деревянного домостроения в 12%. Это в разы меньше, чем в Канаде, США, Финляндии и даже Японии.

—  А если посчитать в рублях?

—  В 2015 г. общий объем рынка домостроения с применением деревянных конструкций оценивался в 486 млрд руб., в 2016 г. было падение на 8% — до 449 млрд руб. При этом весь рынок малоэтажного строительства упал на 11%, а деревянного — всего на 8%. По нашему мнению, причиной стало падение покупательской способности населения в целом по стране. И как ни странно, дерево менее падает, чем весь рынок в целом.

—  Вернемся к основным проблемам, которые препятствуют развитию деревянного домостроения в городской среде…

—  Безусловно, необходимо совершенствовать нормативную базу. Например, на 2017 г. в планах принять всего три норматива по деревянному домостроению и аж 13 — по бетону. И так на протяжении многих лет: принимают условно три норматива по «деревяшке», и десятки — по бетону и железобетону. Это привело к тому, что и нормативная, и расчетная для проектировщиков базы скудные. Как следствие, сейчас очень немного специалистов занимаются именно проектированием деревянных домов. Но если говорить откровенно, то и во всем мире деревянное домостроение только начало «заходить в город». Хотя, если посмотреть на Венецию, например, то там с XIII века стоят дома с деревянными перекрытиями, и ничего. Мы же будем заходить в город с развитием деревянного домостроения, с развитием спроса, с развитием технологий. По нормативам сегодня идет здоровая нормальная работа, но объем ее предстоит огромный. Например, с пожарными. Сейчас все делается из соображений по понятиям огнестойкости и пожарной опасности. То есть, предлагая какую-то конструкцию, мы должны провести сами испытания и сами доказать. В то время как с железобетоном ничего испытывать не надо, его использование регулируется многими нормами. С точки зрения использования в городе признано, что любая деревянная поверхность является более комфортной, например, с визуальной стороны. То есть она «разгружает» напряжение, которое возникает в городской среде. Поэтому-то дерево отлично и заходит в город — и в Австрии, и в Германии, и всюду.

—  И все-таки какие вопросы в регулировании сейчас остаются открытыми?

—  Это больше технический вопрос, конечно. У нас нормативная база основывается на пассивных мерах пожаротушения. То есть, мы должны сделать такие конструкции, которые сами по себе будут огнестойкими, чтобы они обеспечивали необходимый уровень пожарной безопасности. То есть, чтобы сами по себе не горели, не обрушились, чтобы люди успели эвакуироваться и так далее. Это основывалось на старых методиках, когда еще не было автоматических систем пожаротушения. Ведь надо признать, что сеть пожарных депо в России меньше, чем в среднем по Европе, где пожарные машины могут приехать в любую деревню за условные 1,5 минуты. У нас же в Москве широкая сеть депо, а вот на Урале, допустим, нет. И поэтому надо обеспечить пассивные меры безопасности, чтобы сохранить человеческие жизни и имущество.

И сейчас жизнь меняется. Появилась автоматика вроде пожарных сигнализаций или спринклерных систем пожаротушения. Но в нашей существующей нормативной базе они рассматриваются отдельно, а рассматривать их нужно в комбинации. Например, в Финляндии вы можете построить деревянную лестницу, по которой можно спокойно эвакуироваться, потому что над ней установлен спринклер. И в Европе есть только понятие огнестойкости. Огнестойкость — это время сохранения конструктивной надежности, неразрушения физической конструкции для проникновения огня и эвакуационная способность. В России есть еще одно понятие — пожарная опасность. Это скорость распространения пламени по поверхности, выделение температуры при горении и так далее. Этот фактор, по сути, сейчас и не дает нам открыть ту деревянную проектность где-то еще, кроме как в малоэтажном частном домостроении.

—  Когда сейчас говорят о деревянном домостроении, то постоянно акцентируют внимание на существующих технологиях. Так какие технологии в этой сфере сейчас наиболее востребованы и распространены?

—  Дерево — очень хороший строительный материал, но со своими минусами. Это пожарная опасность, гниение при неправильной обработке и так далее. И где-то в середине прошлого столетия инженеры, в том числе и российские, задумались, как избежать этих минусов. И технологии в использовании дерева заметно продвинулись. Например, появилась ЛВЛ (от англ. Laminated Veneer Lumber — «пиломатериал из слоеного шпона» — прим. Агентства «Москва»). Это шпон, который склеивается в композитный материал, он легче бетона и металла, но с большей несущей способностью. Этот материал меньшего сечения, но выдерживает более высокие нагрузки. Такое производство есть и в России. Это один из примеров.

Есть еще технология МХМ — это формирование стены за счет перекрещенной доски без клея. И в итоге мы получаем целую стену из чистого дерева, более теплую, чем клееные конструкции.

—  Не так давно речь зашла о том, чтобы создать в Москве экспериментальный квартал с жилыми и административными, хозяйственными, культурными объектами из дерева. На ваш взгляд, какие локации в Москве были бы наиболее удачными для этого проекта?

—  Мне кажется, логично с точки зрения идеологии устраивать такой квартал рядом с рекреационными территориями вроде парков, как некое продолжение и связь с городской средой. Но, например, во Франции дома с использованием дерева в конструкциях и на фасаде строят точечно, чтобы разрядить каменную обстановку. На мой взгляд, в Москве такой квартал имеет смысл разместить около ММДЦ «Москва-Сити». С точки зрения социума и финансово «Москва-Сити», наверное, чувствует себя хорошо. Но если пробыть там внутри долго, то все окружающее начинает давить. И после рабочего дня, проведенного в таком небоскребе, было бы хорошо, наверное, прийти в деревянный квартал рядом и увидеть более живую и «человечную» архитектуру в более спокойных масштабах — до семи этажей где-то, на мой взгляд. И если продолжать историю про отдых, то в среде, где присутствуют элементы из дерева, люди лучше восстанавливают силы после рабочего дня. Это даже японские ученые доказали.

—  А есть ли у Ассоциации деревянного домостроения в планах устроить архитектурный конкурс, чтобы определить хотя бы примерный облик такой площадки?

—  Проектирование этого квартала — задача масштабная, и явно не для студентов. В нее могут включиться серьезные архитектурные бюро, которые сегодня, к сожалению, чувствуют себя даже хуже, чем все деревянное домостроение, и у них нет возможности упражняться. На данном этапе без финансирования проведение такого конкурса невозможно. Что касается пилотного квартала, то конкурс внутри Ассоциации, скорее всего, будет, но он будет закрытым. Возможно, в некотором будущем мы сформируем некоторый бюджет и объявим конкурс от Ассоциации. Но, повторюсь, спроектировать целый квартал — очень серьезная задача. Мы надеемся, что через некоторое время такой квартал возникнет.

http://www.mskagency.ru, 22 мая 2017г.